Топографическая съемка окрестностей села Бородина. Литография. СПб.: Изд. Военно-топ. депо ...

Топографическая съемка окрестностей села Бородина. Литография. СПб.: Изд. Военно-топ. депо, 1839. 4 л. карт. (из 8) + сборный лист.

I. 68×50 см. IV. 66×49,8 см. VI. 68×50,5 см. VII. 94×45 см. Сборный лист. 33×25 см. Дублированы на холст. Загрязнения. На обороте каждого листа карт фрагмент сборного листа, соответствующий изображенному участку. На лицевой стороне — факсимильная подпись.

Набор карт «Топографическая съёмка окрестностей села Бородина», выполненный в 1838— 1839 годах, зафиксировал состояние можайской земли через четверть века после гибельных и разрушительных событий Отечественной войны 1812 года. В соответствии с принятыми в Депо требованиями, набор карт «Топографическая съёмка окрестностей села Бородина» фиксировал все существовавшие на тот момент населённые пункты, скотные дворы, сараи, кладбища, овраги и ручьи. Так, на листе 1 были обозначены село Торячкино, деревни Михайловская, Преображенская (Самодурово), Крылатки, Позняково, Троицкая, Тульцово (Сельцы). На листе 4 изображена местность, где происходили главные события Бородинской битвы с расположенными там сёлами Бородино, Семёновское, деревнями Захарьино, Князьково, Новое, Маловка, Логаново, Старое, Ковалёво, Рахманово, Красновидово, Полибино, Путятино, Горошково, Маслово, Михайловское, Татариново, Псарёво, Успенское, Ильинское, Прудня, Марфин Брод, Тихоново.

Село Бородино принадлежало отставному бригадиру Василию Денисовичу Давыдову, отцу известного поэта-гусара. Впоследствии Денис Васильевич писал в «Дневнике партизанских действий 1812 года»: «Между тем мы подошли к Бородину. Эти поля, это село мне были более, нежели другим, знакомы! Там я провёл беспечные лета детства моего и ощутил первые порывы сердца к любви и к славе. Но в каком виде нашёл я приют моей юности! Дом отеческий одевался дымом биваков. Ряды штыков сверкали среди жатвы, покрывавшей поля, и громады войск толпились на родимых холмах и долинах. Там, на пригорке, где некогда я резвился и мечтал, там закладывали редут Раевского. Красивый лесок перед пригорком обращался в засеку и кипел егерями, как некогда стаею гончих собак, с которыми я носился по мхам и болотам. Всё переменилось! Завёрнутый в бурку и с трубкою в зубах, я лежал под кустом леса за Семёновским, не имея угла не только в собственном доме, но даже и в овинах, занятых начальниками. Глядел, как шумные толпы солдат разбирали избы и заборы Семёновского, Бородина и Горок для строения биваков и раскладывания костров... Слёзы воспоминания сверкнули в глазах моих».

Редка, особенно в комплекте.

Библиохроника, Здесь под небом своим, вып. 1, № 58.